Неточные совпадения
В кухне — кисленький запах газа,
на плите,
в большом чайнике, шумно кипит вода,
на белых кафельных
стенах солидно сияет медь кастрюль,
в углу, среди засушенных цветов, прячется ярко раскрашенная статуэтка мадонны с младенцем. Макаров сел за стол и, облокотясь, сжал голову свою ладонями, Иноков, наливая
в стаканы вино, вполголоса говорит...
Поперек длинной, узкой комнаты ресторана, у
стен ее, стояли диваны, обитые рыжим плюшем, каждый диван
на двоих; Самгин сел за столик между диванами и почувствовал себя
в огромном, уродливо вытянутом вагоне. Теплый, тошный запах табака и
кухни наполнял комнату, и казалось естественным, что воздух окрашен
в мутно-синий цвет.
Сидели
в большой полутемной комнате, против ее трех окон возвышалась серая
стена, тоже изрезанная окнами. По грязным стеклам, по балконам и железной лестнице, которая изломанной линией поднималась
на крышу, ясно было, что это окна
кухонь.
В одном углу комнаты рояль, над ним черная картина с двумя желтыми пятнами, одно изображало щеку и солидный, толстый нос, другое — открытую ладонь. Другой угол занят был тяжелым, черным буфетом с инкрустацией перламутром, буфет похож
на соединение пяти гробов.
В памяти
на секунду возникла неприятная картина:
кухня, пьяный рыбак среди нее
на коленях, по полу, во все стороны, слепо и бестолково расползаются раки, маленький Клим испуганно прижался к
стене.
Но парень неутомимо выл, визжал,
кухня наполнилась окриками студента, сердитыми возгласами Насти, непрерывной болтовней дворника. Самгин стоял, крепко прислонясь к
стене, и смотрел
на винтовку; она лежала
на плите, а штык высунулся за плиту и потел
в пару самовара под ним, — с конца штыка падали светлые капли.
А между тем заметно было, что там жили люди, особенно по утрам:
на кухне стучат ножи, слышно
в окно, как полощет баба что-то
в углу, как дворник рубит дрова или везет
на двух колесах бочонок с водой; за
стеной плачут ребятишки или раздается упорный, сухой кашель старухи.
Я вскочил
на печь, забился
в угол, а
в доме снова началась суетня, как
на пожаре; волною бился
в потолок и
стены размеренный, всё более громкий, надсадный вой. Ошалело бегали дед и дядя, кричала бабушка, выгоняя их куда-то; Григорий грохотал дровами, набивая их
в печь, наливал воду
в чугуны и ходил по
кухне, качая головою, точно астраханский верблюд.
Спустя некоторое время после того, как Хорошее Дело предложил мне взятку за то, чтоб я не ходил к нему
в гости, бабушка устроила такой вечер. Сыпался и хлюпал неуемный осенний дождь, ныл ветер, шумели деревья, царапая сучьями
стену, —
в кухне было тепло, уютно, все сидели близко друг ко другу, все были как-то особенно мило тихи, а бабушка
на редкость щедро рассказывала сказки, одна другой лучше.
Потом, как-то не памятно, я очутился
в Сормове,
в доме, где всё было новое,
стены без обоев, с пенькой
в пазах между бревнами и со множеством тараканов
в пеньке. Мать и вотчим жили
в двух комнатах
на улицу окнами, а я с бабушкой —
в кухне, с одним окном
на крышу. Из-за крыш черными кукишами торчали
в небо трубы завода и густо, кудряво дымили, зимний ветер раздувал дым по всему селу, всегда у нас,
в холодных комнатах, стоял жирный запах гари. Рано утром волком выл гудок...
Апрельское солнце ласково заглядывало
в кухню, разбегалось игравшими зайчиками по выбеленным
стенам и заставляло гореть, как жар, медную посуду, разложенную
на двух полках над кухонным залавком.
Александра Петровна неожиданно подняла лицо от работы и быстро, с тревожным выражением повернула его к окну. Ромашову показалось, что она смотрит прямо ему
в глаза. У него от испуга сжалось и похолодело сердце, и он поспешно отпрянул за выступ
стены.
На одну минуту ему стало совестно. Он уже почти готов был вернуться домой, но преодолел себя и через калитку прошел
в кухню.
Дрожащей рукой она зажигала свечу. Ее круглое носатое лицо напряженно надувалось, серые глаза, тревожно мигая, присматривались к вещам, измененным сумраком.
Кухня — большая, но загромождена шкафами, сундуками; ночью она кажется маленькой.
В ней тихонько живут лунные лучи, дрожит огонек неугасимой лампады пред образами,
на стене сверкают ножи, как ледяные сосульки,
на полках — черные сковородки, чьи-то безглазые рожи.
Наталья, точно каменная, стоя у печи, заслонив чело широкой спиной, неестественно громко сморкалась, каждый раз заставляя хозяина вздрагивать. По
стенам кухни и по лицам людей расползались какие-то зелёные узоры, точно всё обрастало плесенью, голова Саввы — как морда сома, а пёстрая рожа Максима — железный, покрытый ржавчиной заступ.
В углу, положив длинные руки
на плечи Шакира, качался Тиунов, говоря...
— раздавалось за
стеной. Потом околоточный густо захохотал, а певица выбежала
в кухню, тоже звонко смеясь. Но
в кухне она сразу замолчала. Илья чувствовал присутствие хозяйки где-то близко к нему, но не хотел обернуться посмотреть
на неё, хотя знал, что дверь
в его комнату отворена. Он прислушивался к своим думам и стоял неподвижно, ощущая, как одиночество охватывает его. Деревья за окном всё покачивались, а Лунёву казалось, что он оторвался от земли и плывёт куда-то
в холодном сумраке…
И все
в доме окончательно стихает. Сперва
на скотном дворе потухают огни, потом
на кухне замирает последний звук гармоники, потом сторож
в последний раз стукнул палкой
в стену и забрался
в сени спать, а наконец ложусь
в постель и я сам…
Я ушел из
кухни утром, маленькие часы
на стене показывали шесть с минутами. Шагал
в серой мгле по сугробам, слушая вой метели, и, вспоминая яростные взвизгивания разбитого человека, чувствовал, что его слова остановились где-то
в горле у меня, душат. Не хотелось идти
в мастерскую, видеть людей, и, таская
на себе кучу снега, я шатался по улицам Татарской слободы до поры, когда стало светло и среди волн снега начали нырять фигуры жителей города.
Становилось как-то сонно и тихо
в подземелье, только с улицы доносилось глухое рокотание города, да изредка лакеи осторожно побрякивали посудой за
стеной на кухне.
Испытываемый им ужас, вероятно, придал его голосу особенную силу, и он был немедленно услышан. Для спасения его тут же,
в трех от него шагах, показалось «огненное светение». Это был огонь, который выставили
на окне
в нашей
кухне, под
стеною которой приютились исправник, его письмоводитель, рассыльный солдат и ямщик с тройкою лошадей, увязших
в сугробе.
Бедная, маленькая комната
в квартире Зыбкиной;
в глубине дверь
в кухню, у задней
стены диван, над ним повешаны
в рамках школьные похвальные листы; налево окно, направо шкафчик, подле него обеденный стол; стулья простой, топорной работы,
на столе тарелка с яблоками.
Обеспокоенный анонимным письмом и тем, что каждое утро какие-то мужики приходили
в людскую
кухню и становились там
на колени, и тем, что ночью из амбара вытащили двадцать кулей ржи, сломав предварительно
стену, и общим тяжелым настроением, которое поддерживалось разговорами, газетами и дурною погодой, — обеспокоенный всем этим, я работал вяло и неуспешно.
Комната
в доме Краснова: прямо дверь
в сени; направо кровать с ситцевым пологом и окно, налево лежанка и дверь
в кухню;
на авансцене простой дощатый стол и несколько стульев; у задней
стены и у окна скамьи, у левой
стены шкаф с чашками, маленькое зеркало и стенные часы.
Это и было исполнено. Баронесса и ее дочь с грудным младенцем ночевали
на диванах
в моей гостиной, а я тихонько прошел к себе
в спальню через
кухню.
В начале ночи пеленашка немножко попищал за тонкой
стеною, но мать и бабушка следили за его поведением и тотчас же его успокоивали. Гораздо больше беспокойства причинял мне его отец, который все ходил и метался внизу по своей квартире и хлопал окнами, то открывая их, то опять закрывая.
Становиха сняла со
стены большой ключ и повела своих гостей через
кухню и сени во двор.
На дворе было темно. Накрапывал мелкий дождь. Становиха пошла вперед. Чубиков и Дюковский зашагали за ней по высокой траве, вдыхая
в себя запахи дикой конопли и помоев, всхлипывавших под ногами. Двор был большой. Скоро кончились помои, и ноги почувствовали вспаханную землю.
В темноте показались силуэты деревьев, а между деревьями — маленький домик с покривившеюся трубой.
Я вышел
в кухню, заглянул
в его комнату. Алексей лежал лицом к
стене и — притворяясь? — ровно и громко дышал, как будто крепко спал. Я сел к нему
на постель, обнял через одеяло и припал к нему.
Князь Андрей
в этот ясный, августовский вечер 25-го числа, лежал, облокотившись
на руку
в разломанном сарае деревни Князькова,
на краю расположения своего полка.
В отверстие сломанной
стены он смотрел
на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями,
на пашню с разбитыми
на ней копнами овса и
на кустарник, по которому виднелись дымы костров — солдатских
кухонь.